родилась 19 июля 1935 года в селе Тепловка.
Мой отец – Костюнин Василий Дмитриевич (1915 г. рождения) умер 30 мая 1994 года. Папа работал трактористом с 17 лет на колесном тракторе, получал паек и потому выжил в 1933 году вместе с младшей сестрой Екатериной, так как ей отдавал пайку своего хлеба, а сам ел суп и второе, что давали в бригаде в поле и если добывали какую живность то тоже варили на костре, например, ежей жарили прямо на огне, чтобы сгорели иголки. Папа рассказывал, что кроме пайки (еды) ежедневной он получал еще раз в неделю спецовку. Я была удивлена, почему так часто и что это за спецовка. Оказалось-лапти. Ходили в лаптях, в них же и работали. Когда папа ехал на тракторе, я так поняла, нога постоянно была на какой-то там педали, а выше педали там где-то был отстойник (вроде так назвался) и вот с него постоянно капала солярка, как раз на лапоть и разъедала его за неделю.  В 1941 году пошел на фронт уже шофером, выучился и на механика. Воевал у Черняховского, брал Кенигсберг, дошел до Берлина, есть ордена и медали. После войны работал шофером и механиком.
Моя мама – Костюнина Екатерина Михайловна родилась 15 февраля 1915 г., умерла 20 февраля 2003 г. Мама работала в колхозе на разных работах. Писать научилась в ликбезе. В 1933 году выжили в семье благодаря корове. Моя бабушка лебеду заливала молоком и давала детям есть, но лебеда всплывала наверх. Тогда бабаня стала квасить молоко, мешала с лебедой и крапивой, и так ели и выжили. Еще ходили менять всякие свои тряпки в Ивановку Базарно-Карабулакского района – уносили платки, материал, чулки-самовязки, а им за это давали какие-нибудь продукты и даже хлеб. Также носили молоко на продажу в Бурассы в кринках (была такая глиняная посуда). Я спрашивала маму: «А как же вы носили, ведь далеко- 8 км, разольешь?». А она отвечала, что кринку завязывали тряпкой, на нее насыпали песок, ставили кринки в мешок, делали из него рюкзак на спину и так два раза в неделю носили. В Бурассах им продавали или выдавали по буханке хлеба. Это была какая-то помощь голодающим Поволжья. И что интересно было для меня, мама говорила, что урожай был, но осенью все выгребли и вывезли, а колхозникам ничего не дали на заработанный рубль. А вот в Ивановке председатель колхоза приехал из района, узнал, что будут вывозить весь хлеб, он дал распоряжение и за ночь выдали всем колхозникам хлеба, а сам скрылся, куда-то уехал. Никто его больше не видел, может и сгинул где-то в какой-то круговерти. Но благодаря ему ивановцы 1933 год не только прожили, но и еще потихоньку продавали, меняли всем просящим.
Мама с папой поженились в 1934 году. После голодного года ни у кого ничего не было. Мама выходила замуж, а приданное было чужой женщины Прасковьи Федоровны, по-моему. Она дала маме одеяло стеганое ватное и еще что-то из постели. Свадьба прошла, все опять взяла, и с этим одеялом вышло замуж полсела. Удивительно, каким образом оно уцелело в такие лихие годы. Маме с папой подарили на свадьбу одну курицу, 1 ложку и 1 вилку. Курица стала нести яйца, они накопят 10 штук и отнесут в магазин. На вырученные деньги купили ситцу и сшили папиной сестре платье, а то она ходила в мешковине. Через год папина сестра вышла замуж и в приданном у нее была все тоже стеганое одеяло.
Когда я родилась,  родители купили козу. А перед войной купили корову. Был огород, сад хороший – яблони культурные, не дички, но мама  с папой все вырубили еще до войны, так как были непомерные налоги.
Всего родилось у них пятеро детей. Все выжили в те страшные годы.
Когда началась Великая Отечественная война мне было 6 лет. Училась я в семилетней школе, классы были большие. Вместе с учителями нас посылали на работу в колхоз собирать колоски. Школа топилась дровами. Сумку для учебников мне мама сшила из папиной штанины, а бумага была какая-то серая на которой писали, я так думаю оберточная.
Дом наш тоже отапливался дровами, но их не хватало. В основном топили печку, где варилась еда, а на самой печке спали все вместе. На печке и я уроки учила, зажигали вечером лампу керосиновую и вот там сидя на печи, и учила уроки. Так как я была старшая, то мама меня везде брала с собой. Ходили с ней зимой в лес за дровами, брали салазки большие деревянные. Шли на поляну, где бойцы стройбата пилили лес на фронт для окопов и землянок, и там мы собирали  и везли домой сучки. Тонкие мама рубила топором, а потолще – пилила пилой со мной, а если я не вытяну пилу, то она звала брата моего (он на 2 года младше меня) и тогда мы с ним брались за ручку пилы вместе.
Были у нас в селе эвакуированные, их дети учились в школе с нами. Самым бедным давали продукты: тыкву и картошку. Я дружила с ними. Потом после войны они разъехались.
В 1996 году ко мне неожиданно вдруг приехала моя одноклассница Шабаева Ирина, с которой мы вместе учились в 1-4 классах. Сейчас она живет в г. Судак в Крыму. Столько лет не виделись, а как зашла ко мне в дом, заговорила, и я ее сразу узнала. Ей хотелось побыть в Тепловке, посмотреть, где жила в детстве, и проехала ко мне в Ириновку, где я сейчас проживаю. Сколько воспоминаний было!!!
Одевались бедно, хорошо у мамы была швейная машинка, она нам шила и перешивала из старья на нас. Шила платья, штаны, бурки стеганые, чтобы ходить зимой, а галоши на них покупала в Саратове клееные из автомобильных камер. Мама ходила зимой пешком в Саратов, везла на санках продавать пареную тыкву, свеклу. Два дня шла в Саратов, день продавала и покупала чего-нибудь, а потом день-полтора шла домой. Одна не ходила, собирались в группы по 3-5 женщин. Платки мама сама вязала из шерсти: белые, черные и серые.
Основная еда была картошка, свекла, тыква. Хлеба не было, а если давали, сколько зерна или муки, то пекли сайки. Это картошку сварим, разомнем, сделаем наподобие котлеты, обваляем в муке и запекаем на противне в печке. Это было вместо хлеба. Тыкву и свеклу, морковь парили, сушили. Морковь была вместо заварки чая и еще трава какая-то, а тыква была вместо сахара. Так пили чай. Сахар я узнала после войны, когда поехала в Саратов с бабушкой и там мне дали беленький кусочек, а я глядела на него как баран на новые ворота, не знала, что это такое.
Мама работала в колхозе, уходила рано на работу. А до этого истопит печь, поставит туда чего-то для еды. Скажет нам, что есть. Еда в печке, а как достать еду эту. Ухватом никак чугун не достанешь. Мы с сестрой младшей подсаживали брата, он залазил в печь, благо она была большая, и давали ему тряпки. Тогда брат пододвигал к краю печки чугунки с тыквой или картошкой, кулагой. Кулага – это пареная несколько дней в печке ржаная мука, разведенная водой, она за три-четыре дня так упреет, делается коричневой и сладкой. Вот это и была наша сладость. Ели еще молоко, так как у нас была корова и коза. Мама молоко сдавала на маслозавод как налог, но и нам немного оставалось. Еще сдавали яйца, шерсть (у нас было 3 овцы), шкуру с теленка, мясо. А нам оставались голова и ноги, требуха, кишки. Мы их распарывали и мыли, полоскали в речке. Семечки тыквенные тоже сдавали, но часть оставалась и мама делила нам их ложкой, чтобы всем было поровну. Картошку сдавали только крупную, а нам оставалась мелкая. Мы ее варили в мундире, чистили, потом уже что-то из нее готовили.
Самым радостным днем, который мне запомнился, был день, когда папа приехал с войны! Нам стало жить полегче, хоть за дровами не ездили на салазках. После войны родились еще сестра и брат. Мама так и работала в колхозе, никаких декретных не было.
После войны была в 1946 г. засуха. Нелегко было. Жара была сильная. Вода даже в колодце не успевала накапливаться, черпали ее всегда мутной. Хлеба не было. Ели опять картофельные сайки, опять нас выручала картошка, свекла, тыква. А потом папа привез жмых плитками и выдавал нам по кусочку. Мы его сосали, как конфетку, только бы утолить голод. Ходили с бабушкой собирать желуди, мололи их в муку и мама пекла  из них лепешки. Но это очень тяжело на желудке, лучше уж лебеду с крапивой и молоком.
Папа работал в МТС и там ему давали паек и платили деньги. Ну и все-таки полегче было, но налоги так и платили, а себе оставалось только на прожитье. Да, еще чтобы держать корову, овец надо где-то накосить травы, запасти сена или соломы. Тогда участков для сенокосов не выделяли. Я помню, мы с папой ездили на машине осенью уже по морозу. Папа косил отаву, она была уже со льдом, а мы как муравьи собирали ее и кидали в кузов машины, косили жниву после уборки хлебов. Это вот и был корм для коровы.
В 1947 году была денежная реформа. Но мы от нее не пострадали. Так как у нас не было этих денег.
В марте 1953 года, когда умер И.В. Сталин, я училась в 10 классе. Помню все тогда плакали, расстраивались - как будем жить, может еще хуже будет?!
После школы поступила в Саратовский библиотечный техникум. После его окончания, с 25 февраля 1956 года, начала работать в Ириновской библиотеке. Проработала 40 лет, до 1995 года.
7 января 1959 года я вышла замуж за Шибилина Дмитрия Егоровича.
В Ириновке, где я работала библиотекарем, был сельский клуб. Приезжали кинопередвижки, показывали фильмы 3 раза в неделю, а когда и один раз. Когда приехала на работу света в селе не было. Обходились керосиновыми лампами. Я для библиотеки покупала 10 литров керосина на 65 копеек. Каждый день топила голландку (печку), заправляла лампу керосином, чистила стекло. В клубе тоже было печное отопление, было 2 голландки и 2 лампы на подставках. Радио не было, чтобы узнать правильное время – звонили с почты в Тепловку и узнавали время. Молодежи было много, была художественная самодеятельность. Была школа семилетка. Были и ясли, но они работали сезонно, то есть летом.
После 1964 года, когда стали выдавать колхозникам паспорта, молодежь стала отказываться от работы за палочки в колхозе и уезжала в города. Отменили налоги с коров, кур, садов. Стали разводить сады. Потом и в колхозе рассадили сад. Зарплату колхозников, сколько они получали за свой труд, можно узнать из трудовой книжки моего мужа Шибилина Дмитрия Егоровича, начиная с 1948 года.
С Дмитрием Егоровичем мы прожили в браке 44 года. Муж умер 19 ноября 2003 г. Родилось у нас трое детей: Валентина (1959 г.р.), Алексей (1962 г.р.), Екатерина (1971 г.р.). Сейчас уже у меня семь внуков: три внука – Сергей, Никита, Андрей; четыре внучки – Светлана, Ольга, Анна и Анастасия. Есть и правнук – Антон.

село Ириновка | вехи истории | хорошие люди | воспоминания ириновцев